ХОРОШЕЕ КИНО

Евгений Леонов начинал в кино с ролей заштатных «работяг», пошляков и всяческих обывателей (вспомните одну из первых его работ — прекрасно им, кстати, сыгранную роль приспособленца и мелкого прохвоста Снегирева в «Деле Румянцева»), а пришел к роли бригадира Потапова в фильме «Премия».

Леонов играет руководителя бригады, самого низового на производстве руководителя. Возглавляемый Потаповым коллектив совершает поступок, всех удивляющий: отказывается от годовой премии. С такого неожиданного, почти парадоксального хода начинается картина, но парадокс оказывается проявлением самой глубинной тенденции в развитии и нынешнего производства, и человека, чьими руками оно творится. Нет, это не каприз и не прихоть, а осознанное стремление людей соотнести свой труд с теми техническими достижениями, которые им сегодня предоставлены. Потому что нельзя, с одной стороны, говорить о современном стиле работы, а с другой — пробавляться, как и десятилетия назад, простоями, авралами, штурмовщиной. Вот об этом и идет речь на заседании парткома, которое продолжается на протяжении всего фильма и героем которого становится бригадир Потапов.

Кто бы мог подумать, что могущественная и почти непостижимая для «лириков» НТР предстанет перед нами в облике таком негероическом, таком «домашнем»?

Не знаю уж. как и почему режиссеру Сергею Микаэляну пришло в голову выбрать именно Леонова на эту роль, но здесь нужно говорить не столько о снайперском попадании, но о

тонком и глубоком режиссерском проникновении в то, что не сделал, но еще только может сделать актер, какие дали ему подвластны. Вот так в этом тихом голосе, в этом неловком переминании с ноги на ногу, во всем «мешковатом облике» Микаэлян угадал человека, самым непосредственным образом участвующего сегодня в деле технического прогресса. И еще раньше — угадал актера, который способен постигнуть такого человека, его заботы, его разум, его мужество, его, если хотите, альтруизм. Не в том, некоем абстрактном, христианском значении слова, но в нашем, нынешнем, широко социальном понимании, когда человек не упирается лбом в день сегодняшний, но способен подняться и над ним, и над кругом собственных забот.

Потому-то Потапову в фильме противопоставлен «образцовый» передовик Кочнов. Именно в этом противопоставлении обнаруживается жизненная сила Потаповых, которые привыкли относиться к своему труду как к работе не только рук своих, но и мозга…

Евгений Леонов начинал в кино с комических эпизодов поваров и официантов, но, слава богу, недолго задержался на «-эпизодической» службе. Сыграв в «Полосатом рейсе» повара Шулейкина, которому пришлось стать укротителем поневоле, он зарекомендовал себя актером недюжинного комического таланта. И тем острее и неожиданнее был переход Леонова к роли трагического звучания у того же режиссера В. Фетина. поставившего когда-то «Полосатый рейс». Я имею в виду роль Якова Шибалка в «Донской повести». Теперь, по прошествии времени, мы видим те или иные несовершенства фильма, однако серьезность и глубина работы Леонова не вызывают сомнений. Актеру редкостно удается сочетать драматизм с непринужденностью и естественностью бытовых ситуаций. Это еще раз сказалось в «Белорусском вокзале» в роли Ивана Приходько, одной из самых заметных леоновекпх ролей.
Его герой, простой. обычный человек, весь в повседневных заботах, в заурядных привычках, оказывается натурой далеко не ординарной его душа чиста и красива. Актер продемонстрировал тут прекрасное умение сочетать высокое и комическое.

Еще раз на собственном примере он доказал абсурдность каких-либо амплуа и жестких регламентаций в актерском труде, доказал, что самые крайние состоянии человеческой души могут быть настолько близки, настолько рядом, что их почти невозможно отделить друг от друга. В этом смысле и можно, наверное, размышлять о Леонове как об актере в высшей степени современном.

Мы много говорим о союзе режиссера с актером, о плодотворности, о насущности этого союза. Художественный альянс Данелия Леонов мог бы служить поистине примером верности. Георгий Данелия снимал Леонова еще в комедии «Тридцать три», потом, в совсем небольшой роли, — в «Не горюй», в этом, казалось бы, насквозь грузинском фильме Леонову все равно нашлось место. Естественно и просто, что-то напевая, он вошел в него в обличье русского солдата Егора Залетаева, почти сказочного солдата, из тех, что прославились своей находчивостью и смекалкой, веселым нравом и широтой души.

Леонов снялся и в картине Данелия «Совсем пропащий». Его лицо. совсем русское, широкое, лоснящееся в улыбке, с этим его неповторимым (в другом случае мы сказали бы — некрасивым) носом, стало вдруг (кто бы мог подумать?) лицом американского бродяги. И начались все эти немыслимые, почти концертные эскапады — бродячие актеры, голые, вымазанные в дегте и в перьях, то бегают по берегу и орут как оглашенные, то упиваются «вусмерть», так что лицо Леонова, налившееся красным, становится почти неузнаваемым.

Быть может, это субъективное мнение, но думается, что роль Леонова в «Совсем пропащем» — как раз не самый удачный пример сотрудничества актера и режиссера. Я даже позволю себе заметить, что и «Тридцать три» представляется мне теперь, из сегодняшнего дня, использованием великолепного комедийного леоновского таланта по довольно поверхностному слою. Таким мог быть Леонов, таким он был одно время, таким мог и остаться, — но все же он стал другим!

И тот же режиссер. Георгий Данелия, снял его в такой непохожей на все, что до сих пор делал актер, и вообще такой удивительной, многоплановой роли, как некий штукатур Коля в новой комедии «Афоня». Вот уж поистине, если героя «Тридцати трех» можно было определить достаточно четко, то попробуйте определить, кто такой этот Коля. Забулдыга? Ущербный человек? Философ из ванной, на уровне, так сказать, кастрюли с макаронами, — есть ведь сегодня и такие «макаронные» философы, что сразу же сделают проблему из любого выеденного яйца.

Да, первый раз мы сталкиваемся с Колей как раз в амплуа забулдыги. Они с Афоней мотаются по подворотням, заботливо прислоняя друг друга то к одной стене, то к другой, однако безрезультатно. Потом они приползают домой к Афоне, где на них набрасывается временная Афонина подруга, и Колю спускают с лестницы.

Потом мы видим, как на другое утро этот самый Коля (только до неузнаваемости благообразный) шествует вдоль газона с маленьким чемоданчиком и раскладушкой под мышкой: его выгнала жена, или он сам решил уйти из дому от бесконечных скандалов, угроз и всяческой суеты.

Что же произошло потом? И кем все-таки оказался Коля? Ну во-первых, не забулдыгой отнюдь и вовсе не ущербным лишённым всяческих привязанностей, которому дом не в лом, работа не в работу. В высшей степени спокойный и разумный человек, он, напротив, создает себе дом всюду, где бы ни появился. Он даже и в Афонину холостяцкую берлогу вносит какие-то элементы уюта, хотя и спит в ванне по причине храпа и беспорядочных Афониных знакомств. Макароны весело кипят на плите, а он, Коля, в пижаме в трогательных цветочках, сидит рядом с очередным томом Энциклопедии, которую изучает столь же дотошно и наивно, как и все, что делает в жизни.

Коля — добрый человек. Здесь придут на память разные литературные аналогии, от «Доброго человека из Сезуана» до вольтеровского «Простодушного». Быть может, это и слишком, но Коля действительно при всем леоновском бытовом правдоподобии весьма условный персонаж. Он — антипод главного героя, и здесь надо было быть именно Леоновым, чтобы соединить то, что обычно трудно соединяется: абсолютный реализм и абсолютное обобщение. Потому-то Леонов здесь играет, пожалуй, то, чего он раньше никогда не играл, — странного героя. Он играл бытовых героев и драматических, играл комедийных и даже трагических. Но странного героя он играет, кажется, в первый раз.

Вообще о творческой судьбе Евгения Леонова уже говорилось и писалось очень много, и здесь трудно не повториться. Удивлялись разносторонности, разнообразию его дарования, одинаковой естественности в ролях самого разного, порой противоположного, взаимоисключающего плана. Его диапазон очень велик, и в этом смысле, вероятно, нужно сказать спасибо театру, где Евгений Леонов когда-то обратил на себя внимание, исполнив роль Лариосика в «Днях Турбиных», затем играл в «Детях Ванюшина», а теперь играет чеховского «Иванова».
А потом были «Джентельмены удачи», «Тиль Уленшпигель», «Большая перемена», «Старший сын», «Обыкновенное Чудо», «О бедном гусаре замолвите слово« , «За спичками«,  «Кин-дза-дза»,  «Убить дракона«, и другие. И конечно любимый всеми Винни-Пух, говорящий голосом Евгения Леонова.

Опубликовано 23 Янв 2013 в 19:00. Рубрика: антология всего сайта ХОРОШЕЕ КИНО, Статьи про кино и не только. Вы можете следить за ответами к записи через RSS.
Вы можете оставить отзыв или трекбек со своего сайта.